Какие пути выбирают учёные в Университете 3.0?

Последние годы происходит трансформация университета. Университет 3.0 или предпринимательский университет толкает учёных превращать свои разработки в технологии и прикладные знания, требующиеся на рынке. Статья посвящена результатам исследования стратегий, возникающих у специалистов в российских вузах.

Во всём мире с 1980-ых годов, а в России преимущественно с 2010-ых происходит переход к новой форме университета: университет становится предпринимательским. Новый формат университета к прежним миссиям образования и науки прибавляет третью – коммерциализация научных исследований. 

В России ключевыми шагами по развитию предпринимательских университетов стали требования по поиску софинансирования в лабораториям, масштабные программы развития университетских технопарков, создание научной технологической инициативы (НТИ) и её центров в университетах, развитие системы грантов для наукоёмких разработок от ФРИИ, Фонда Бортника и РВК. Для многих появились новые возможности и перспективы роста, другие опасаются, что работа с бизнесом создаст конфликт интересов и вместо истины учёные начнут искать выгоду. 

В этом году, при поддержке Oxford Russia Fellowship я проводила исследование изменения работы учёных в российских университетах. Я брала интервью у специалистов в области виртуальной и дополненной реальности в разных городах России: Москве, Петербурге, Йошкар-Оле, Казани, Томске и других. В этом тексте, я расскажу о нескольких типах учёных-инноваторов, которые встречаются в обновлённых университетах. В соответствии с этикой социологического исследования все имена и подробности, способные выдать личность говорящего исключены.

Инноватор поневоле

Учёные из поколения в поколения передавали ценности, некогда сформулированные Мертоном: незаинтересованность, коллективизм универсализм и организованный скептицизм. Представители этого типа не хотят коммерциализировать разработки и используют новые возможности, чтобы продолжать исследования. Прикладными исследованиями и коммерциализацией они занимаются в оставшееся время для создания видимости. 

Один из исследователей рассказывает о требованиях руководства: “Им наши статьи вообще не нужны. Им вообще наши статьи не нужны. Им нужен какой-то там, я не знаю, продукт”.

Стартапер в университете

Встречаются учёные, которые большую часть времени уже посвящают разработкам и прикладным исследованиям, а публикациями и фундаментальной наукой занимаются в остаточное время. Эти специалисты полагают, что возможностей для занятий наукой сейчас мало, а на разработке возможно заработать денег и поддержать образовательное направление. Темы и технологии в работе оказываются в большей степени определены текущими интересами бизнеса, чем внутренним развитием дисциплины. 

Исследовательница рассказывает о том, как лаборатория пришла к разработкам VR: “Так вывела коммерческая кривая. Я бы не сказала, что это был просто выбор и все. Типа, только VR, там, только хардкор – ничего больше, да. Нет, так получилось, что это было востребовано в том мире – реальном, в котором я в это время находилась. В той ветке мира. То есть такие заказы шли, такие задачи имели отклик коммерческий. Это давало хлеб и, так как это находило и отклик у меня, то, соответственно, поэтому и реализовывалось”.

Государственный учёный

В такую позицию исследователи чаще всего попадают в силу давних особенностей университета и исследовательского подразделения, которые имеют многолетние отношения с государственными предприятиями. Для таких учёных ничего не поменялось с поворотом к предпринимательском университету: они продолжили совмещение фундаментальных исследований с развитием долгосрочных прикладных проектов. В случае с виртуальной реальностью, технология приходит на смену использовавшимся ранее имитационным технологиям и мультимедийному обучению. 

Благодаря близкой работе с государством, учёные часто попадают в межгосударственные проекты. Исследователь рассказывает: “Вообще исторически именно с Мексикой проекты были, скажем так, наиболее протяженные, постоянные и так далее. С Германией это проект в виде таких разовых отдельных проектов, притом достаточно коротких. Опять же, примерно такое же взаимодействие с одним из университетов Сеула, тоже небольшое взаимодействие, но как эта тема сейчас активно стала развиваться, с Японией. Но это больше по тематике моделирования композитов, и так далее, по применению виртуальной реальности при моделировании сложных систем деформированных, разрушаемых. И так далее. То есть если говорить про зарубежные А! Опять же с Францией сейчас проект запускается, договор подписывается. Через изоляционные эксперименты мы с NASA взаимодействуем, достаточно активно, регулярно. Но по большей части, если говорить про всех, кроме Мексики, это именно относительно короткие, разовые проекты, то есть с понятным началом и концом, а вот с Мексикой это постоянное взаимодействие, сейчас, возможно еще с Кипром начнем примерно в том же варианте по образовательной тематике”.

Сбалансированный гибрид

Встречаются учёные, которым удаётся практически в равной мере сочетать науку, коммерциализацию технологий и обучение. Они участвуют в собственных исследованиях, руководят студенческими проектами и выполняют коммерческие заказы на консультирование, прикладные исследования и разработку. При этом информанты часто отмечали, что именно такой тип является классическим учёным: увлечённым и гибким к ситуации. 

Исследователь рассказывает рассказывает о подобных людях: “Здесь предпочтительная ненормированность. То есть здесь нужны люди, которые мотивированы работать всегда. Ну, грубо говоря. Ну, как вот ученые работают, да? То есть они же не сидят от времени до какого-то времени. По сути, у нас работа – я шучу, конечно, что я все время работаю, все время не работаю. Это действительно так. То есть я когда не работаю, я могу идти в голове анализировать и думать, что мне делать дальше, решать какие-то задачи параллельно, там… занимаясь досугом. Вот, поэтому здесь ненормированность. То есть ты не так, что ты пришел на работу к десяти, проконтролировали, что ты отсидел до пяти – до шести, потом ты ушел – и ты как бы все. У тебя есть работа, у тебя есть дом. Здесь вот немножко все вперемешку. Если человек действительно университетский. Здесь нет явного деления на работу, на дом и на досуг. Это все вот так вот – в куче”.

Великий комбинатор

Учёные этого типа преимущественно работают с коммерческими проектами и пользуются новыми возможностями по развитию академического предпринимательства. Фундаментальными исследованиями они занимаются в промежутках. Однако, в отличие от университетских стартаперов, они считают науку значимой частью своей работы и показывают высокие результаты по публикациям. От сбалансированных гибридов их отличает принципиальное нежелание работать с грантовыми фондами и традиционными формами поддержки академической науки.

Один из исследователей объясняет ситуацию: “Я решил, что мы не будем, скажем так, до крайнего случая, сильно лезть в государственно финансирование, с точки зрения РНФ, РФФИ. Очень большая инертность и ригидность получения данного финансирования. Из разряда того, что ты сейчас пишешь заявку – в ноябре, например, подаешь, в апреле у тебя результат конкурса, получается, в июне ты подписываешься – с сентября у тебя финансирование пошло. То есть у тебя прошло уже год – по тем вещам, которые ты расписал в заявке, делать следующие три года. Ты уже должен был, грубо говоря, треть проекта сделать, у тебя там уже куча всего поменялось, а ты только дальше должен за это отчитываться и прочее. То есть это не самый гибкий способ финансирования разработок и исследований”.

Как мы увидели, существуют разные способы адаптации к новой ситуации в университете. Возможно, со временем некоторые из выбранных стратегий станут стратегиями отдельных типов университетов в стране. Будем наблюдать.

Автор Лидия Ятлук – социолог, исследователь коммерциализации технологий, методист и разработчик образовательных курсов в VR/AR в технологической образовательной компании Modum Lab, стипендиат Oxford Russia Fellowship https://ssl-research.org/orf