Кто наш враг и почему мы вешаем ярлыки?
Люди делятся на два типа: те, кто делит людей на типы и те, кто против такого разделения. В нашем мире принято считать, что каждый человек индивидуален, а навешивание ярлыков как минимум некорректно, а как максимум — неэтично. Но те, кто утверждает такое, может быть, не задумываются, насколько это может быть удобно и критически важно в отдельных областях жизни.
Джон Эдвард Дуглас родился в Нью Йорке, в 1945 году. И скорее всего, вы его знаете. Возможно, под разными именами и псевдонимами. Но, скорее всего, ни разу не задумывались, что это был реальный человек, который сделал большой вклад в криминалистику. С 1970 года он служил в ФБР США и был прекрасным приговорщиком по заложникам. Он проводил интервью с самыми известными преступниками для того, чтобы выявить в их поведении и образе мысли что-то общее: найти общие черты среди определённых типов личности. Да и в целом, выделить типы личности, то есть попытаться создать единую классификацию.
Он изучал место преступления и делал предположения о действиях ещё непойманных преступников. Когда же ему удавалось это, и когда к нему прислушивались и выходили на след, он выстраивал стратегии допроса и судебного преследования на базе тех интервью, который он анализировал и собирал. В конце концов, он создал систему деления преступников на типы их характеров, подготовил инструкцию по составлению психологических портретов и создал учебники, которые учат предугадывать действия убийц. Считается, что именно он изобрёл криминальное профилирование в том виде, которым пользуются следственные органы всего мира. Так возникло новое направление в психологии и криминалистике, которое назвали профайлинг. Его суть заключается в составлении психологического портрета человека и определений искренности его намерений.
Вернемся к ярлыкам. Мы с вами социальные существа. И с точки зрения социализации и навыков общения с другими людьми у нас есть одно основное разделение, от которого никуда не деться — это так называемая система распознавания «свой — чужой». К «своим» относятся не только действительно свои люди, такие как семья и близкие, но и люди, с которыми мы можем установить некую эмоциональную связь или даже представить, как мы можем установить эту самую связь. Когда мы встречаем какое-то лицо в толпе, мы автоматически включаем эту систему распознавания «свой или чужой».
Мы можем сказать, что человек «свой», по множеству факторов, начиная от национальности, пола, возраста и заканчивая тем, во что человек одет. Наш мозг как бы говорит нам: «смотри, ему мы точно можем доверять, он такой же, как мы!». Или он может сказать что-то наподобие: «я не знаю, что именно, но точно знаю, что этот человек не наш, с ним что-то не так». Ну и в дальнейшем, «своим» мы легко прощаем несовершенства поведения, говорим о том, что такие вещи могут происходить с каждым, и с нами в том числе.
Раньше считалось, что все разделение по типу «свой — чужой» обусловлены миндалевидном телом. Эта область нашего мозга, отвечающая за ощущение опасности и угрозы. Считалось, что именно национальность и вторичные факторы, указывающие на другую национальность, такие как, например, цвет кожи, цвет и разрез глаз, и даже наличие или отсутствие растительности на мужском лице активирует эту область. Именно этим учёные объясняют расовые предрассудки, которым наполнен мир, и с которыми медиа борются при помощи фильмов и сериалов.
«Чужие», помимо чувства угрозы, могут вызывать чувство отвращения, и тогда это связано уже с другой областью мозга — островковой долей. Но помимо физического отвращения, эта область мозга отвечает ещё и за моральное отвращение, которое мы тоже можем испытывать к определённым группам людей, например к пьяным или неопрятным. И, если эта область задействована у нас сильнее, то «чужим» мы можем посчитать человека с нестрижеными ногтями, хотя, объективно, это всего лишь вопрос гигиены и то, что можно изменить.
Наш мозг очень позитивно реагирует на знакомые лица. В тестах, где людям показывали фото незнакомых людей, среди которых промелькнула знакомое лицо, то есть реально знакомого человека, которого испытуемый знал лично, учёные наблюдали активацию огромного количества отделов мозга, связанных не только с распознаванием лиц, но и с эмоциями, принятием решений, социальными навыками и поведением. Что говорит нам о том, что механизм системы распознавания «свой — чужой» был дан нам эволюцией, для распознавания врагов и расшифровки скрытых угроз.
Исходя из этого, учёные делают вывод, что чем больше нам знаком человек, тем лояльнее мы к нему относимся. И это происходит даже тогда, когда человек знаком нам по очень нелицеприятным фактам. Он все равно больше «свой» для нашего мозга, нежели «чужой». Поэтому тенденции diversity в медиа очень важна, чтобы мы понимали, что бывают разные лица и разные люди. И что не всегда эта самая разность будет говорить о том, что человек «чужой» или просто плохой.
Да, мы делим людей на типы. И не только потому, что пытаемся составить их психологический портрет или просчитать дальнейшие действия. Мы просто делаем это на автомате, потому что мозгу так нужно. И что немаловажно, мы сами рады категоризировать себя до такой степени, что порой совершенно теряем голову и отключаем критическое мышление. И вот мы уже проходим тест «Кто ты из Гарри Поттера» или на полном серьезе убеждаем окружающих, что мы манифестирующий генератор 2/4 и вообще никак не сходимся со скорпионами. Но почему в мире, где все стремятся к индивидуальности, мы до сих пор делаем это?
На самом деле, причин несколько. Первое и самое важное: мы хотим принадлежать группе. Мы в целом как вид выжили только потому, что умеем образовывать группы и сотрудничать. Мы бы никогда не выжили по одиночке. И до сих пор всю свою жизнь осознанно или неосознанно ищем эти самые группы. Проходя тест, когда нам говорят, что мы относимся к определенному типу личности, мы с этим охотно соглашаемся, потому что для нашего мозга это привычно и понятно: найти группу и нарастить там некий статус. Тесты закрывают эту потребность. Кроме того, мозг не любит неопределённости. И если вдруг человек с детства узнал от родителей, что гороскопы – правда, и начал этому верить, это вносит некую понятность и формируют причинно-следственные связи даже там, где их нет и быть не может. Мы обретаем иллюзию контроля, а дальше, как по накатанной.
Другая причина кроется в том, что человек, как социальное существо, всегда пытается доказать, что он не самый последний человек в сообществе. То есть, доказать свой статус даже самому себе. Такое вот наследие предков. Нам было важно быть статусным, чтобы нас не изгнали из племени. И мы до сих пор живем в этой программе. А тесты, если это не профессиональные психологические опросники, всегда устроены так, что человек в них узнает себя. А потом еще нажимает кнопочку «поделиться результатом» в социальных сетях. И вот уже все друзья знают, что ты проходил тест «какая ты выпечка». И оказалось, что ты очень загадочный и холодный черствый сухарик, а не какой-нибудь там нежный, мягкий, французский круассан из пекарни.
Но почему мы верим тестом? Вернее, не так. Почему мы соглашаемся с тем, что нам говорят тесты, гороскопы и всяческие предсказания?
Все дело в когнитивном искажении, эффекте Барнума, который назвали так в честь американского шоумена, который говорил людям то, что они хотели слышать и манипулировал этим. Это еще по-другому называется эффектом Форера. В честь ученого, доказавшего этот эффект. В 1948 году Бертрам Форер раздал своим студентам психологический тест и попросил ответить максимально честно. Затем, он якобы сутки анализировал тесты и составлял психологические портреты для каждого. В заключение студенты должны были оценить по пятибалльной шкале средний балл. Он оказался 4,26 что немало: около 85% точности. Но проблема была в том, что никакую психологическую оценку личности он не делал, а просто нашел текст гороскопа из какого-то журнала, который купил на днях и абсолютно всем раздал один и тот же текст.
После этого данный эксперимент независимо проводился сотни раз. И испытуемые говорили, что это всё про них. Основным фактором того, что человек поверит в результат любого теста, является авторитет издания или источников. И поэтому, например, над результатами теста «какой ты хлеб» мы смеемся, а вот распределение по типам личности уже значит для нас больше, поскольку авторитет тут больше.
Мы не любим, когда на нас смотрят, как на людей из определённой категории, чьи действия и поступки заведомо известны, но при этом сами себя мы с удовольствием категоризируем. Это дает нам некое ощущение определённости и иногда даже немного снимает ответственность за жизнь и решения. Например, вы можете сказать, что вы действительно долго делаете выбор, потому что вы весы. Есть определённая прелесть в том, чтобы чувствовать себя индивидуальностью и понимать, что ты не вписываешься в правила. И уж точно нам не нравится, когда посторонние люди говорят нам, что раскусили нас, и им все про нас понятно. Но так или иначе, мы вписываемся в определенные рамки. Есть люди, которые совершенно точно это видят и знают. Люди, которые посвятили всю свою жизнь тому, чтобы быстро делить людей на типы и понимать, в какой категории вы находитесь, чтобы сделать свои профессиональные выводы. И в этом нет ничего плохого.
Психологи разделяют людей по темпераментам, врачи по склонности к тем, или иным заболеванием, парикмахеры делят наши волосы, стилисты наши фигуры, а кинологи умудряются делить на типы даже породы собак. И это нормально. Классификация — это нормально. Если нам приходится общаться с людьми, это действительно помогает делать быстрые выводы. И иногда, деление на типы — это профессия, как в случае с профайлером. И, если вы сейчас думаете, что читаете этот текст и вы не входите ни в одну группу, вы ошибаетесь. Но это и не плохо: это просто наша с вами жизнь.
Автор: Татьяна Горских
